Индивидуальные занятия по
английскому языку
и общению.
Tел.
(903) 196-5551
(495) 936-0479 (автоответчик) |
|
ГЛАВНАЯ
СТРАНИЦА
НОВОСТИ
ОБ
АВТОРЕ
ПУБЛИКАЦИИ
КНИГИ
ПО УСТНОМУ ПЕРЕВОДУ
ПРАКТИЧЕСКИЕ
СОВЕТЫ
СЕМИНАРЫ
/ ЛЕКЦИИ
ОТЗЫВЫ,
ПОЛЕМИКА
ФОТОАЛЬБОМ
КОНТАКТЫ
ГОСТЕВАЯ
ССЫЛКИ |
|
|
Обезоруживающий голос
Либа Герулайтис
Журнал «Огонёк» от 26.04.2010
На фронте их не любили. Они выезжали на передовую, во
время затишья, когда солдаты спят, и начинали "вещать"
на немцев. Либа Герулайтис была при МГУ — мощной
громкоговорящей установке.
Москву бомбили мало, но во время одной из бомбежек моя
близкая подруга Римма Пинталь получила тяжелое ранение.
Она стояла в очереди за молоком возле магазина на улице
Горького напротив центрального телеграфа. Она обещала
занять очередь и для меня, и когда я бежала туда, то
услышала взрыв бомбы. На площади Пушкина было оцепление,
и меня дальше не пропустили. Потом я узнала, что бомба
разметала всю очередь. Мы с мамой Риммы нашли ее среди
раненых во дворе института Склифософского. Она лежала на
земле с оторванной ногой, без сознания. Я решила, что
хочу убивать немцев, и пошла в военкомат. Там мне
сказали, что сначала надо научиться воевать.
Целый год я пыталась устроиться на
работу, но большинство учреждений было эвакуировано.
Летом 1942 года я поступила в Институт иностранных
языков на немецкий факультет. В институте я проучилась
всего две недели. Сидя на очень скучном уроке по
немецкой фонетике, я чувствовала себя абсолютно лишней,
потому что немецкий язык знала с детства. И вот во время
этого скучного занятия в аудиторию вошел офицер. Он
спросил: "Девочки, вы все тут знаете немецкий язык?" Все
дружно промолчали, кроме меня и Аги Баур. Она была
венгерка. "Хотите пойти на фронт переводчиками?" Мы с
Аги согласились.
Меня назначили диктором-переводчиком на МГУ (мощная
громкоговорящая установка). Она базировалась на грузовой
автомашине-полуторке, которая подъезжала к передовой, и
выносной громкоговоритель, соединенный с установкой
300-метровым кабелем, размещался на бруствере окопа или
даже дальше, когда позволяла обстановка. Если автомашина
не могла достаточно близко подъехать к передовым окопам,
использовалась переносная ОЗС (окопная звуковая
станция), смонтированная на базе патефона. Постоянный
штат МГУ состоял из четырех человек: начальник машины,
диктор-переводчик, техник-радист и шофер. К ним
придавались два солдата для охраны.
Для агитации использовались передачи на немецком языке и
листовки. Мы читали сводку Информбюро, в первую очередь
о наших победах или продвижениях. Чем больше немецкая
армия отступала, особенно после Сталинграда, тем
подробнее мы давали сводки. Еще мы призывали немцев
сдаваться в плен. Моя обязанность была рассказать про
условия в плену: сколько полагается хлеба, сколько
масла, мяса, папирос и так далее. Вещали мы ночью.
Сначала в одном батальоне, затем в другом. Вещание было
возможно только, когда не идет ни наступление, ни
отступление. Из-за того, что мы приезжали в дивизию с
нашим громкоговорителем, когда затишье и люди спят, они
нас, конечно, терпеть не могли. Обычно я начинала
передачу маршем из оперы "Аида". Потом читала свой текст
и заканчивала музыкой Грига — песней Сольвейг. Это,
конечно, производило на немцев впечатление, хотя не все
им было слышно. Как только начинала звучать музыка,
начинался шквальный огонь. Они хотели нас заглушить
этими выстрелами. Если я читала письма немцам из дома
или к ним обращались пленные, стрельба иногда стихала.
Враг отступал, окопной войны не было, и агитационной
работы не проводилось. Переводчики нужны были при
допросах пленных и для контактов с местным населением.
Латыши в большинстве тогда не знали русского языка, но
многие говорили по-немецки. Они нас ненавидели.
В январе 1945 года я получила приказ ехать в Ленинград,
чтобы преподавать там немецкий язык на трехмесячных
курсах офицеров, будущих начальников военных комендатур
в Германии. Большинство из них было в звании майора.
Учиться они не хотели, на занятиях играли в
"крестики-нолики" и "морской бой". На мои призывы
учиться отвечали, что немцы и так их поймут, и, как
потом оказалось, были правы.
В конце апреля я была откомандирована в качестве
переводчика в Берлин, в 7-е отделение Политотдела
оккупационных войск в Германии. Там я встретила День
Победы. В послевоенной Германии моя работа заключалась в
том, чтобы объезжать населенные пункты и на рыночной
площади зачитывать через громкоговоритель объявления
комендатур и приказы командования. В них сообщалось о
том, когда, что и где будут выдавать, или, наоборот,
приказывалось что-то сдать.
Полный текст статьи:
Журнал «Огонёк» от 26.04.2010
|
| |
|
