МИР ПЕРЕВОДА. Персональный сайт Чужакина Андрея Павловича

Голоса лидеров на переговорах — это в значительной степени голоса переводчиков, ибо в устах лидера вес имеет каждое слово, формулировка, оттенок значения и смысла.

Особая статья — игра слов, шутки, сленг, юмор вообще — в устном переводе все это либо пропадает, либо не производит требуемого впечатления, либо вызывает обратный эффект.

Легендарными стали «экспромты» Хрущева вроде «и мы не ноздрями мух ловим». Но никто так внимательно не прислушивается к голосу лидера, не анализирует его (или ее) слова так глубоко, как переводчик — некое «второе я», интеллектуальный оруженосец, даже доверенное лицо.

За всю историю XX — XXI вв. лишь Ленин и Путин иногда обходились без услуг переводчиков. Остальные имели в своем распоряжении, без преувеличений, лучших специалистов в мире, таких, как Валентин Бережков (переводчик Сталина), Виктор Суходрев (переводчик Хрущева и Брежнева), Павел Палажченко (переводчик Горбачева), а также менее «засвеченные» синхронные переводчики, в основном работавшие в кабинах: Р. Миньяр-Беручев, В. Чернов, А. Швейцер.

Из наших лидеров особой экспансивностью, смачным «пейзанским» юмором и непредсказуемостью отличался Хрущев, но у него был достойный толкователь — самый выдающийся переводчик XX в. Виктор Суходрев.

Расцвет устного перевода и трансформация переводчика в ключевого участника переговоров начались с Валентина Бережкова, любимого переводчика и даже доверенного сотрудника Сталина. Его карьера была столь же ослепительна, сколь коротка — она прервалась, когда выяснилось, что его родители оказались на оккупированной территории.

Трон главного толмача страны пустовал, пока в середине 50-х гг. его по праву не занял Виктор Суходрев, переводивший Хрущева, Брежнева, Косыгина и переживший этих советских лидеров, а также многих их зарубежных партнеров. Его работа на самом верху началась с посольских приемов в Москве, куда неугомонный Никита Сергеевич таскал за собой чуть ли не все Политбюро; она бросала его то в США, то в Индию, то в Скандинавию — везде, где был нужен его блестящий английский, артистизм и апломб.

Павел Палажченко принес в сферу дипломатического перевода сдержанность и стал верным испытанным соратником и советником. Есть мнение, что во многом благодаря мастерски преподнесенному переводу в том числе, Горби стал популярен на Западе. Молодой энергичный Горбачев довольно быстро освоился со своим положением, всегда выглядел достойно, не допускал ошибок и нелепиц, а вот переводчикам Бориса Ельцина часто бывало не по себе из-за его любви к словесным «рокировочкам» вроде «вы приехали вовремя и угодили в точку!» (Рассказывают, что как-то в ООН он принял Кофи Аннана за Нельсона Манделу — они и правда похожи — и начал что-то нести о «застенках ЮАР».) Ну прямо новый Брежнев! Была в свое время такая шутка: «Вчера в Кремле генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Президиума ВС СССР тов. Брежнев Л.И принял гваделупского посла… за румынского и имел с ним дружескую беседу».

Путина, когда он в ударе, переводить довольно несложно — делает долгие паузы, говорит в целом просто, доступно, корректен и уважителен к переводчикам.

Мировые лидеры — тоже люди. Но часто простые смертные понимают это лишь по некрологам вождей. Видеть «человеческую комедию» вблизи выпадает именно переводчикам.